На картинке: Нестор Махно в Ростове был "товарищ Скромный".

Имя известного революционного деятеля Нестора Ивановича Махно связывают прежде всего с анархистским движением в Украине. Не столь широко известно, что Нестор Махно в 1918 году побывал на донской земле, приезжал в Ростов-на-Дону. И то недолгое время, что он провел здесь, оказалось ключевым в биографии будущего «батьки»: именно на Дону он принял решение продолжать борьбу за «анархию - мать свободы». Недаром целая глава воспоминаний Нестора Махно называется «Моя встреча с ростово-нахичеванскими и приезжими в Ростов анархистами».


В результате Брест-Литовского мирного договора, заключенного правительством большевиков с Германией, войска кайзера вошли на территорию Украины и стали стремительно продвигаться к Югу России. Было занято с боем Гуляй-поле, родина Нестора Махно.


Сам Махно, с братом Саввой Махно, Степаном Шепелем и еще несколькими сподвижниками прибывает в Таганрог, где остановился, чтобы разобраться в обстановке. Спасаясь от немцев и войск гетмана Скоропадского, в Таганрог прибывали отступавшие красноармейские части. Здесь расположилось и украинское большевистско-эсеровское правительство.


Повод заявить о себе у Нестора Махно появился практически сразу: в Таганроге по приказу украинского правительства была арестована известная анархистка Маруся Никифорова. Атаманшу обвинили в погромах и других жестокостях, совершенных бойцами ее отряда в Елизаветграде в марте 1918-го.


«Это ведь было время, когда Ленин и Троцкий разнуздались совершенно, разгромили анархистские организации в Москве, объявили поход против анархистов в других городах и селах», - описывает Нестор Махно тот политический момент. 


Анархисты, которых в Таганроге скопилось немало (впридачу там действовала местная анархистская федерация), активно вступились за Никифорову. Весомости их аргументам прибавило прибытие в Таганрог бронепоезда под командованием анархиста Гарина. Бронепоезд стал на вокзале, так что здание суда оказалось под прицелом его пушек. Революционные судьи Марусю оправдали...


«Дело Никифоровой» стало первой размолвкой Нестора Махно с большевиками, которая вскоре переросла в открытое противостояние. Окрыленный успехом, он собственноручно написал листовку и несколько раз выступил на митингах под псевдонимом «товарищ Скромный» (оставшимся со времен царской каторги).


На Дон один за другими прибывают известные анархисты: Леша Марченко, Петя Лютый, Борис Веретельник, командир вольного анархобатальона матрос Полонский. Вместе с группой товарищей Нестор Иванович прибыл в Ростов.


«В Ростове-на-Дону я три дня лазил по линиям железной дороги, искал своих коммунаров, но тщетно. Здесь я встретился снова с начальником красных резервных войск Юга России Беленкевичем, который снабдил Гуляй-поле вооружением. Мы без всяких обиняков откровенно поговорили об общих причинах столь быстрого отступления красногвардейских войск».


В Ростове-на-Дону анархисты не имели столь сильных позиций, как в Украине, и даже в соседнем Таганроге. Влияние анархистов широко распространялось среди матросов и крестьян-земледельцев. В Ростове никогда не стояло большого флота, а донские казаки настороженно относились к «мужикам», которые стремились занять пустующие казачьи земли. Вот почему идеи анархизма не могли прижиться на донской земле. И в Ростове Махно вел себя осторожно.


«Ростово-нахичеванские товарищи издавали серьезную еженедельную газету «Анархист». По газете видно было, что они имели идейное влияние на трудящихся города и окрестностей. Теперь же, в первые дни моего пребывания в Ростове, я не нашел этой газеты и не встретил никого из товарищей ростово-нахичеванской группы», - вспоминает «батька» Ростов.


Зато внимание Махно привлекла другая газета под названием «Черное знамя». Она тоже выступала от имени анархистов. Ознакомившись с материалами, Махно буквально взвился. Его задел за живое фельетон, где описывалось, как в еврейской лавке анархисты покупали черную материю, чтобы сшить свои флаги.


Несколько дней по распоряжению Махно редакцию «Черного знамени» разыскивали в Ростове анархисты, прибывшие вместе с ним с Украины. К счастью для ростовских журналистов, махновцы их не нашли.


«Помню, я проходил по базару-толкучке с намерением купить исподнее белье, чтобы после трех недель переодеться. Я встретил на этом базаре товарища Григория Борзенко (нас познакомила товарищ Рива, один из членов мариупольской группы анархо-коммунистов). Первым моим вопросом к нему было: «Не знаете ли вы, товарищ Борзенко, кто издает уличную газетку «Черное знамя»?»


Ответ товарища Борзенко был курьезный: «Мне кажется, ее издают люди, желающие пристроиться возле сильных: стало быть, наши враги», - описывает Нестор Махно этот эпизод своего пребывания в Ростове. 


Будучи в нашем городе, Махно задумывается над тенденциями, которые, как он считал, разъедают анархистское движение, о приспособленцах, желающих «идти за сильными». Досады Махно добавлял наглядный факт: дом, принадлежащий ростово-нахичеванской группе анархистов, был разграблен с участием тех же анархистов во время одного из периодов безвластья в Ростове.


«Товарища Скромного» пригласили выступить на митинге, организованном анархистами в Ротонде (на территории Городского сада). Махно высказал местным товарищам свое недовольство: «заслуженные работники нашего движения, в спокойное время находившие братский приют в доме анархистов, в момент тревоги и отступления не смогли отстоять этот дом, а пошли по течению грабежа и содействовали разграблению его обстановки и украшений». Попеняв, Махно дал ценное указание: готовиться к переходу на подпольную работу.


Австро-германские войска и формирования генерала Краснова подходили к Ростову, красногвардейские части готовились к эвакуации. Махно с тремя десятками товарищей пристроился при артиллерийской части под командой симпатизировавшего анархистам товарища Пашечникова. Часть готовилась выехать на Тихорецкую, а оттуда, через Царицын, на Воронежский участок фронта. Махновцы были зачислены как команда эшелона, и даже несли службу по его охране.


Пока эшелон стоял на станции, Махно три раза выступал на митингах перед рабочими ростовских заводов и фабрик. Громил газету «Черное знамя», агитировал за движение «крестьянских анархистов».


«Момент для выступлений был неблагоприятный. Революционный Ростов в спешном порядке готовился к эвакуации. Командующий Ростовским округом Подтелкин (наверняка имеется ввиду председатель Совета народных комиссаров Донской советской республики Федор Подтелков - авт.) переселился уже из особняка в вагон при двух паровозах на полных парах. Его примеру последовали и другие революционные учреждения... С болью на сердце, полном сил и боевой энергии революционера-анархиста, я простился с Ростовом, с которым духовно был так связан через газету «Анархист», которая у нас, в Гуляй-поле, читалась всегда с особым интересом», - такие слова на прощание сказал Нестор Махно Ростову-на-Дону.


Впрочем, на донской земле ему довелось побывать еще дважды. В 1920 и 1921 годах махновцы совершали рейды по Верхнему Дону. В бою под хутором Коньковым они захватили в плен работника ревкома, будущего великого донского писателя Михаила Шолохова.


Рассказывают, что его допрашивал сам Махно и приказал расстрелять. Но за юношу вступилась хозяйка хаты, где шел допрос: «У него здесь мать есть. И у тебя, поди, тоже есть мать».


Вот версия встречи Михаила Шолохова с Нестором Махно, описанная литературоведом Константином Приймой (цитируется по сборнику «Чекисты Дона», Ростов-на-Дону, 1983 г.):
 
«А каково было его столкновение с Махно? Продработник Каргинского ревкома Михаил Шолохов вел обоз с хлебом. Его перехватила разведка махновцев. Привели к атаману, который с костылями сидел в тачанке. Тут же, при толпе хуторян, на допросе юный Шолохов отвечал дерзко и решительно. Куда девалась его застенчивость!.. Предание гласит, что на вопрос Махно: «Где в казачьих амбарах хранится семенной овес?» - Шолохов ответил: «Где овес?.. Ты что, на Дону хочешь, не сеявши, жаты? А знаешь поговорку: поехал за шерстью, гляди, вернешься остриженным?..» Махно рассвирепел, но хуторская толпа казаков, женщин и казаки-фурщики (у которых махновцы забрали пшеницу) вступились за сорванца. И Махно смилостивился, твердо пообещав ему при второй встрече виселицу!»  


Итак, Махно отпустил Михаила Шолохова. А пережитое им легло в сюжеты «Донских рассказов». Вот, пожалуй, и все, что связывает батьку Махно с Ростовом-на-Дону. Еще одна малоизвестная, но интересная страничка нашей истории.


Александр ОЛЕНЕВ.