На картинке: Святая Праведная София, княгиня Слуцкая.

Родина святой праведной Софии Слуцкой (территория современной Белоруссии) входила в состав Киевской Руси в Х – ХІІІ вв. Здесь возникла мощная восточно-христианская культура с ориентацией на Византию. Одновременно христианизировалась соседняя Польша: через принятие католицизма она вошла в состав западно-христианской ветви европейской цивилизации. Оба процесса протекали примерно в одно и то же время. Было бы логично, чтобы и дальше каждый шел своим путем. Но, как известно, множественность путей ко спасению (сегодня бы сказали "плюрализм") не соответствует католическому пониманию христианства. Представители западной церкви, а впоследствии и светских западных институтов всегда хотели иметь патент на "цивилизованность". То есть признавали носителями цивилизации только себя. А всех прочих, как остроумно заметил один белорусский священник, "объектом цивилизаторской деятельности".
 
После монголо-татарского нашествия родина святой праведной Софии Слуцкой была частью огромной территории Великого Княжества Литовского. Странность ситуации заключалась в том, что в XIV веке православные русские составляли здесь до 80% населения и явно преобладали над литовцами, как количественно, так и культурно. 
А вот после заключения Литвой и Польшей Кревского соглашения 1385 года, ситуация резко изменилась. Великий литовский князь Ягайло, получивший в латинском крещении имя Владислав, и другие князья обязались принять католичество со всеми своими подданными. Заставить своих холопов поменять веру, оказывается, было так же легко, как продать на ярмарке корову. Политики решали свои сугубо материальные проблемы, а народ страдал, но, как водится, безмолвствовал.
 
За первым шагом последовали другие. Вслед за первоначальной "куплей-продажей" литовской знатью были приняты законы, ущемляющие права православной знати. Например, введены специальные налоги для тех, кто не принял "латинство".
 
Автор брошюры "Присоединение к Риму и становление воссоединенной Церкви" униатский священник Сергий Голованов пишет, что и в XVI веке к христианам греческого обряда часто относились как к гражданам второго сорта. Польские духовные писатели называли их самих "схизматиками", церкви – "синагогами", а епископов – "владыками" (в смысле: "ненастоящие епископы"), которых не пускали в сенат, в отличие от их собратий латинского обряда. Православные храмы были обязаны отчислять десятую часть своих доходов ближайшему костелу. Всеми привилегиями обладали только польские и литовские шляхтичи..., которые чувствовали себя завоевателями и колонизаторами восточно-славянских земель" (Александр Романчук, священник. Иосиф Семашко, митрополит Литовский и Виленский. Церковная деятельность в 40-е – 60-е гг. ХІХ века. / Дис. канд. Богословия. – Жировичи, 2001. – 298 с.: ил. – В надзаг.: Московский Патриархат, Белорусская Православная Церковь, Минская Духовная Академия имени святителя Кирилла Туровского, каф. Церковной Истории).
 
Идея завоевания и колонизации казалась привычной и естественной. В польском "катихизисе", который был широко распространен в первой половине ХIХ века, об этом говорилось прямо: "У Польши есть своя Индия: Украина и Литва, – колонии эти с Польшей составляют одно целое и, при разуме и умении вести дело, никогда в материальном отношении не будут от нее отторгнуты" (Муравьев М.Н. Записки его об управлении Северо-Западным краем и об усмирении в нем мятежа 1863-1866 гг. // Русская старина. Т.36, 1882.). 


С конца XVI века православных, не принявших унию, официально стали называть "диссидентами". Православные диссиденты не могли рассчитывать на спокойное пользование своими имениями и на личную безопасность. Идея уравнения в правах православных диссидентов и католиков, которого требовали российские власти, вызывала яростное сопротивление со стороны магнатов, шляхты и католического священства. Краковский епископ Солтык, например, говорил так: "Не могу без измены отечеству и королю позволить на увеличение диссидентских прав. Если б я увидел отворенные для диссидентов двери в Сенат, избу посольскую, в трибуналы, то заслонил бы я им эти двери собственным телом – пусть бы стоптали меня. Если б я увидел место, приготовленное для постройки иноверного храма, то лег бы на это место – пусть бы на моей голове заложили краеугольный камень здания" (Соловьев С. М. Сочинения: в 18 кн. – Кн. XIV. – М., 1998. – С. 164).
 
Фактически православных уравняли таким образом с язычниками. 


Между тем до XVI века город Слуцк (Случеск) уже несколько столетий находился в руках мудрых и деятельных поборников Православия князей Олельковичей, потомков великого Ольгерда. Некоторые из них сидели на Киевском престоле, другие были князьями Новгорода Великого. Именно при них Слуцк стал третьим по величине городом на территории Белой Руси после Гродно и Бреста. Деды и прадеды святой Софии в своих завещаниях особо просили сыновей попечительствовать Свято-Троицкому монастырю в Слуцке, не отнимать у обители данных ей пожертвований и привилегий, и главное – твердо держаться Православия во что бы то ни стало. А ведь в те времена быть православным в этих краях означало постоянно чувствовать себя человеком второго сорта и платить непомерные подати.
 
София Юрьевна Олелько родилась 1 мая 1585 года. Она была дочерью последнего православного мужчины-правителя Слуцка Юрия Олелько и польской княжны Екатерины Кишек. Этот странный брак продлился меньше года. Мать умерла, оставив Софию младенцем. Ее отец совсем ненадолго пережил свою жену. Богатое и могущественное Слуцкое княжество перешло в руки братьев отца – Симеона и Яна-Александра, но они, будучи молодыми и бездетными, вскоре тоже внезапно умерли один за другим. Случайно ли? Бог знает, история – наука темная.
 
Оставшись самой богатой сиротой во всем княжестве, а заодно и самой богатой невестой, (хотя ей не исполнилось еще и десяти лет) София неизбежно должна была стать удобным орудием в руках польско-литовской шляхты, которая давно мечтала прибрать к рукам богатый, но непокорный Слуцк. Опекуном Софии вызвался быть родственник со стороны матери, жмудский староста Юрий Ходкевич. У него были для этого свои резоны: он надеялся за счет громадных имений единственной прямой наследницы богатого рода отделаться от долгов, умножив при этом собственное состояние. Ходкевичи к тому времени задолжали князьям Радзивиллам астрономические суммы. Поэтому Ходкевич и князья Радзивиллы заключили письменную сделку: княжну Софию по достижении ею совершеннолетия договорились выдать за Януша Радзивилла, князя Несвижского, сына Виленского воеводы князя Христофора Радзивилла.
 
Но девочке никто ничего не говорил. Она росла в тихих имениях Ходкевича в Берестье и Вильно. Ее тщательно оберегали от нежелательных контактов с "неправильными" взрослыми и детьми. В житиях часто пишут, что святые в детстве не любили играть со сверстниками и предпочитали уединение. Но маленькая София просто не имела возможности ни с кем играть. К ней регулярно допускали только священников, чьи имена летописи нам не сохранили. Брестский староста Иероним Ходкевич, принявший опекунство после умершего брата Юрия, считал это безобидным утешением для сироты. Но не таким уж безобидным оно в конце концов оказалось.
 
Намерения опекунов открылись внезапно. В это время продолжались судебные тяжбы, увеличивая противостояние двух родов. Радзивиллы ждали выплаты долга от Ходкевичей, поскольку совершеннолетие княжны уже наступило (по тем временам – 14 лет). Стороны были влиятельными, поэтому вся Литва ждала разрешения конфликта. Знать думала, на чью сторону встать в случае гражданской войны. Некоторые варианты житийного повествования о святой Софии приводят цифры: Радзивиллы собрали 6000 человек вооруженной пехоты и конницы, укрепили пушками свой дворец. Ходкевичи в свою очередь выставили 24 пушки и вооружили 2000 человек своей челяди. Войска Радзивиллов приступили к Вильно, где жил Иероним Ходкевич в доме со своей опекункой княжной Софией (в Вильнюсе, кстати, сохранились остатки этого дома по улице Савич). Королевские послы, как и специально направленный к месту событий униатский митрополит Ипатий Потей, не смогли примирить враждующих. Тогда был объявлен трехдневный молебен во всех Храмах и монастырях Слуцка.


В начале 1600 года София еще пыталась избежать "предначертанного" ей брака. Она вообще не хотела замуж, поскольку видела себя монахиней. Духовники, скорее всего, готовили ее именно к этой доле. К тому же, князь Януш был даже не католиком, а протестантом-кальвинистом по крещению. А опекуны до брака даже не дали девушке увидеться с "женихом".


Но в конце концов София дает согласие на брак. Ведь это был единственный путь, позволяющий избежать кровопролития не только в Вильно, но и по всей Литве. В общем, два клана примирились. Четырнадцатилетняя София принесла себя в жертву, став миротворицей по Христову завету.


Венчание Софии Юрьевны с Янушем Радзивиллом состоялось на праздник Рождества Пресвятой Богородицы в 1600 году. Однако прошло оно в одном из соборов Бреста по православному обряду. Это означало, что София настояла на сохранении своей веры. По-другому быть просто не могло. Ведь церковная уния с Римом, объявленная в 1596 году, была ее личной печалью. Католичество фактически стало на ее Родине государственной религией.


Вторым условием брака стало взятое у мужа обещание воспитать будущих детей обоего пола в православной вере. Это желание было воспринято как дерзость, но все-таки воспринято. Семейная "уния" была, таким образом, решительно отвергнута.


Самая лютая часть униатского периода пришлась на время княжения Софии Юрьевны. Православные в этот период подвергались уже не только юридическому и экономическому притеснению, многие переходили в унию просто из-за страха и желания привилегий. И нередко были одинаково презираемы как православными, так и "настоящими" латинянами. Православное население, количество которого за годы унии упало с 80% до 10% и менее, подвергалось уже и физическим гонениям.


Но князь Януш настолько любил свою кроткую жену, что ни разу не нарушил предсвадебных обетов. А сама София Юрьевна, вдохновившись этой негласной поддержкой, решила полностью посвятить себя защите и сохранению Православия в родных местах.


Она основала в городе Слуцкое Преображенское Братство с целью защиты Православия и сама стала его высокоименитой "братчицей". Несмотря на опасности, София совершала пешие паломничества в слуцкие храмы в дни престольных праздников. Согласно преданию, там до сих пор хранятся облачения и воздухи, вышитые ее руками. Несколько церквей было построено на пожертвования княгини и по ее собственному указу.


Своего мужа София Юрьевна упросила исходатайствовать у польского короля грамоту о запрещении принуждения православных к унии. Как ни странно, эта идея осуществилась. Грамота стала важнейшим юридическим документом своего времени в деле сохранения Православия.


Благодаря твердости княгини Софии Слуцк остался единственным православным городом Северо-Западного края. Сюда нескончаемой рекой текли многочисленные православные беженцы и паломники со всей страны. Современникам-летописцам казалось, что "город вмещает невместимое"... Все приходящие получали утешение от самой княгини. А часто и ощутимую материальную поддержку, которая позволяла им осесть с семьей в Слуцке. Город постепенно становился религиозным и церковно-административным центром, около которого группировались настоящие патриоты.


Именно их усилиями на Полоцком соборе 1839 года была достигнута настоящая победа. Произошло воссоединение униатов с Православной Церковью. Так началась религиозная репатриация Белой Руси. Этот процесс возвращения к исконной вере столь явно противоречил экспансионистской логике католичества и настолько не вписывался в концепцию религиозного шовинизма польских католиков, что он вызвал у правящей верхушки неподдельное удивление. Как если бы реки потекли вспять, морская стихия расточилась перед идущими или целый народ был накормлен семью хлебами.


Еще и сегодня Полоцкий собор и последовавшие за ним события, по свидетельству современных историков, остаются предметом споров, политически ангажированных спекуляций, а то и откровенной лжи. А события имели место самые непредсказуемые.
Удивительно, но даже муж Софии Януш Радзивилл и его родственники впоследствии издавали грамоты в поддержку Православия, уважая завещанные благочестивой Софией традиции. В одной из таких грамот сказано: "Церкви и монастыри религии старорусской в имениях моих по-прежнему должны быть сохраняемы, и потомки мои должны соблюдать, дабы не последовало в том никакой перемены".


Вот только наследников от любимой жены, которых он обещал воспитывать в Православии, Януш так и не обрел. В 1604 и 1608 гг. их дети Николай и Екатерина умерли младенцами. А 19 марта (по новому стилю 1 апреля) София умерла при третьих родах вместе с дочерью. Ей было всего 26 лет. Неудивительно, что первыми Софии стали молиться тяжело больные беременные женщины, у которых едва теплилась надежда доносить своих детей и самим остаться в живых.
 
Впрочем, после смерти княгиню стали почитать в первую очередь как защитницу Православия. Беженцы-паломники шли к ее могиле в Слуцком Свято-Троицком монастыре. И по-прежнему получали утешение. Считается, что, согласно пророчеству святой Софии, в ее родном Слуцке, на Юрьевской улице, не случилось ни одного пожара и по сей день. Особые молебны у ее гробницы служились во время эпидемий и стихийных бедствий.


В XIX веке были обретены нетленные мощи, и крестный ход с ними спас город от холеры. Учителем Слуцкой Духовной семинарии, иеромонахом Маркианом в XVIII веке была составлена книга "Чудеса Благоверной Слуцкой княгини Софии Олельковны, мощами своими в Слуцком Свято-Троицком монастыре нетленно почивающей".


Существовала и еще одна светлая традиция. Раз в несколько лет мощи святой переоблачались исключительно лицами женского пола. Облачения всегда создавались или приобретались трудами тех самых бывших беременных, которым по молитвам Софии Слуцкой удавалось доносить под сердцем долгожданное дитя.


В начале XX века София Слуцкая была причислена к лику местночтимых святых в Минской Епархии. А православные ученые Польши говорят даже о ее возможной канонизации во времена Петра Могилы. А. Трофимов в книге "Святые жены Руси" также указывает на дореволюционную канонизацию святой Софии.


В 30-х годах прошлого столетия мощи праведной княгини постигла типичная судьба: их перевезли в анатомический музей медицинского факультета БГУ в Минске. И несколько поколений студентов-медиков с удивлением взирали на "типичный пример необъяснимой натуральной мумификации трупа". Во время оккупации Минска немецкими войсками верующие боялись вывоза святыни в дорогой раке в Германию и укрыли их в подвале одного из частных домов. После очередной бомбежки службы вермахта, проводившие осмотр и инвентаризацию уцелевших зданий, обнаружили Святыню. Патруль известил с ведома командования причет Минского Свято-Духовского Собора о своей находке. И как ни странно, удовлетворил просьбу о возврате мощей. Так нетленные мощи Святой Софии Слуцкой вновь вернулись в Свято-Духов Собор, где пребывают до сих пор.


Православная Церковь официально канонизировала княгиню Софию 3 апреля 1984 года.