На картинке: Николай Гурьянов. Фото начала 1940-х годов.

Николай Иванович Гурьянов (мой дядя) рос хулиганистым, не раз нарушал закон. За один из проступков его осудили, и он попал в тюрьму. В начале войны он сам попросился добровольцем на фронт, сказал, что не хочет, когда идёт такая кровавая война, отсиживаться в тюрьме. Пошёл служить в штрафбат. Последний раз семья видела его в 1943 году. Забегал к родителям, когда его часть была в Ростове. Рассказывал, как воевал, как штрафники первыми ворвались в Таганрог. Говорил, что перед боем им, голодным, уже несколько дней почти ничего не евшим, дали по щедрой чарке спирта и сказали:"А закусывать будете в Таганроге". Рассказывал, что деваться им было некуда: впереди - немцы, сзади - заградотряд. Так лучше пусть убьют немцы, чем свои. Штрафники так стремительно ворвались на окраину Таганрога, что застали немецких офицеров сидящими в ресторане. Их тут же убивали, отбрасывали трупы от столов и жадно ели. Где погиб Николай Иванович, и где его могила, никто не знает. Только знаю, что он был ранен. После госпиталя из штрафбата Николай Иванович был переведён в воинскую часть и погиб уже как красноармеец.


О Михаиле Ивановиче Гурьянове (моём втором дяде) известно только, что погиб он где-то в Восточной Пруссии, под Кёнигсбергом.


Все эти воспоминания отрывочны и сбивчивы, все, кто что-то помнил об этих людях, уже умерли. Написала то, что осталось в памяти, по рассказам родственников. Наверное, потому что Ростов дважды захватывали немцы, нет ни писем, ни похоронок... Фотографий тоже очень мало.
Остались только живое слово и память.